По материалам проф.Шамиля Гурбанова «Омар Фаик Нейманзаде», Баку, Генчлик 1992. Перевод с азербайджанского.

Что же касается фельетонов, где авторство Омар Фаика не оставляет сомнения, они также отличаются разнообразием поднятых в них актуальных проблем, здесь также прослеживается четкая и принципиальная позиция автора. Политические, общественные и национальные проблемы  Омар Фаик освещал и в сатирико-юмористической, и в резкой, обличительной форме.

В одном из фельетонов, который был опубликован под псевдонимом «Балагур», Омар Фаик, критикуя всех, кто пишет на непонятном народу сложном, витиеватом языке,  отмечал: «Я спрашивал у всех: почему наши братья мусульмане, взяв в руки перо, поднимаются на самые небеса? Никто не мог ответить мне на этот вопрос. Но сегодня мой друг «бедный цыпленок» ответил мне на мой вопрос». 

«Бедный цыпленок»  в очень резкой форме ответил на это вопрос. В своем ответе он представил слово «мусульманин» в виде аббревиатуры, взяв за основу ее арабский вариант,  то есть «мслман» и раскрыл ее значение следующим образом:   «махаббат» — любовь, «сефахат» — благополучие, «лал» — немой, «мазлум» — кроткий, «ахмаг» -глупый, «наумид» — потерявший надежду (1911, № 35).

Умами многих великих людей того времени владела некрасовская концепция «любить ненавидя». Омар Фаик стал  героем, выражающим свою любовь к народу «враждебным словом отрицанья». Многие молла-насреддинцы разделяли эту концепцию, в резкой форме критикуя невежество народа. Так  великий Сабир в своих стихах утверждал, что нам присуще   «пустословие  и неотесанность». Журнал «Молла Насреддин» часто обвиняли в чрезмерной резкости высказываний.  Гусейн Минасазов, в одной из своих статей, посвященных журналу «Молла Насреддин», так ответил на эти обвинения: «Эти люди не понимают или не хотят понимать, что правда всегда бывает горькой. А в тех условиях, в которых мы живем, правда становится еще более горькой. Мы пребываем в состоянии глубокого сна, чтобы разбудить нас, нужны очень резкие толчки» («Баку», 18 декабря 1911).

Омар Фаик пытался вывести народ из этого состояния глубокого сна и для этого использовал все средства. И именно это было причиной резкости выражений в адрес своего народа. Диалог из небольшой сатирической статьи Омар Фаика, опубликованной под заголовком «Пару мудрых речей», как нельзя ярче иллюстрирует это:

— Кербалаи Гасан, тебе не стыдно, ты даже не краснеешь от стыда. Разве можно выходить на улицу без штанов и головного убора.

— Клянусь Аллахом очень стыдно, но боюсь, что если покраснею, городовые поймают и посадят в тюрьму за то, что я красный» (1907 год, №4).

Наиболее часто используемым словом для Омар Фаика стало слово «честь».  Конечно же, совсем не случайно, что издательский дом, открытый в Тифлисе в 1905, носил название «Гейрят», т.е. «честь».  Первая, опубликованная в этом издательстве книга, «Давет» (Призыв) Омар Фаика, призывала всех влиятельных людей страны к гражданской чести. Омар Фаик не мог выносить бесчестных людей, в особенности тех религиозных деятелей, которые ради собственной выгоды обманывали невежественных людей, собирали отряды невежественных людей для борьбы с так называемой  ересью. В своем фельетоне «Вопрос хиджаба и наш ответ» он писал: «Бедный народ! Он  действительно думает, что в муллах течет кровь людей, преданных родине, народу и своей религии.  И эта кровь не позволяет им попирать  права  мусульман. Однако клянусь Аллахом все это вранье! По сто раз на дню  попираются наши религиозные и национальные права, затаптывается религиозная и национальная честь, однако ни у кого не хватает смелости даже пошевелить губами, подобно мышам спрятались мы  в норах, спасая свою жизнь. Ни за что не хотим менять наш одночасовой покой и однокопеечную выгоду. Однако не дай Аллах, кому-нибудь заговорить о процветании народа, тут же со всех сторон на него сыпется грозовые молнии». (1907, №23).

Он винил в бесчестии  не только религиозных деятелей, но и всех, кому не было дела до своего народа, все тех, кто под словом  культура понимал лишь модные «французские рубашки с поднятым вверх до ушей воротником», если выразиться словами Омар Фаика всех «полуобразованных праздных бездельников». Этот тип людей раздражал Омар Фаика больше всех остальных. Самые едкие выражения он использовал в адрес именно этих людей.  Фельетон «Терекеме», где критикуется эта прослойка общества,  автор начинает словами: «Братья! Честь, честь и только честь! (Если таковая имеется, конечно!)», а завершает фельетон фразой: «Братья, единство и только единство ….»

Слова,  написанные автором в скобках, передают всю суть фельетона. То есть народу на этот момент нужна была честь и единение, но, к сожалению, не было ни того, ни другого. Там где не было чести, там не могло быть единства. Вот почему два этих понятия, ставших движущей силой национального развития, постоянно упоминались прогрессивными деятелями.  Именно по этой причине печатный орган был назван «Гейрят» (честь), а политическая организация «Гуммет» (Единство).  Объектом критики Омар Фаика становились различные слои общества. Но больше всего ей подвергались равнодушные люди, безразличные к судьбе народа, оторванные от собственных корней. В отношении таких людей он придерживался непримиримой позиции. Эта покорность и смирение лишала народ веры в себя, мешала его внутреннему потенциалу проявить себя. 

Непримиримой была позиция Омар Фаика в вопросе языка и алфавита.   Омар Фаик отмечал, что мы должны думать не о прошлом, а о будущем.  Для того чтобы в будущем «в нашу страну привезти электрические машины и пустить автомобили по нашим пыльным дорогам, нужно отказаться от арабского алфавита,  который мы изучаем ломая голову, и создать алфавит, который будет соответствовать природе нашего языка». Год спустя, поставив этот же вопрос в более резкой форме в журнале «Молла Насреддин», он напишет: «Арабский алфавит, словно тяжелая цепь, повисла у нас на шее. Что произойдет, если мы создадим алфавит, который будет соответствовать тюркскому языку?!..Арабы прогонят нас из Кавказа?». (№32, 1910).

Омар Фаик, касаясь даже международных проблем и  мировых процессов, всегда связывал их с национальными интересами, с духовными потребностями своего народа.  Он делал это с таким мастерством, что «заставлял задуматься каждого разумного человека» (газета «Шарги-Рус» 30 декабря 1904 года). 

К примеру, в фельетоне «Почта» Омар Фаик критикует  скупцов, отказывающихся от подписки на журнал из-за 5 рублей на почтовые расходы, считая эти расходы бессмысленными. В фельетоне объекты критики сами себя разоблачают: «Я не могу до сих пор понять, зачем русские придумали почту. Если бы еще не было поездов, я бы понял. Теперь ведь поезда каждый день идут и в Эривань, и в Тифлис, и в Гянджу. Если хочешь отправить деньги выйди на базар, поспрашивай кто куда едет и отправь деньги  без всяких расходов  куда хочешь». 

Но не все так просто в этом фельетоне, как кажется на первый взгляд. Критикуя скупцов, автор тем самым пытается завуалировать свои истинные намерения, отвлечь внимание цензуры. Аполитичность народа, уклонение от участия в общественно-политической жизни страны – вот основные объекты критики данного фельетона. Ведь далее автор пишет: «Я бы хотел сегодня поговорить со своим читателем о политических событиях. К примеру, газеты пишут, что Австрийское  и Сербское правительство не сегодня, так завтра начнут войну. В этом номере я бы хотел вместо всякой бессмыслицы написать политическую статью. К примеру, написать о том, почему Австрия и Сербия хотят начать войну или хотя бы о том, что такое Австрия, что такое Сербия и когда началась их вражда. Хотел напомнить, что Сербия это маленькая страна, которая более 400 лет была вилайетом Османской Империи. 27 лет тому назад Сербия стала независимой конституционной монархией. Сейчас население страны составляет чуть более 2 миллионов. Стали открывать школы. А теперь хотят воевать с таким большим государством как Австрия. В чем причина? Причина в Боснии. А что такое Босния?

Хотел начать разговор об этом, но затем подумал, эй Молла Насреддин, если какой-то народ не может из одного города в другой отправить 5 рублей, стоит ли ему рассказывать о том, что происходит в Австрии, в Сербии. Ты лучше расскажи им, как нужно отправлять пять рублей из Эривана в Тифлис, из Ширвана в Карабах» («Молла Насреддин», 1990, №9).

Резкие выступления Омар Фаика в журнале вызывали в правящих кругах гнев и злобу, а среди народа и интеллигенции уважение и почет. Достаточно вспомнить тот факт, что Омар Фаик был арестован в 1907 году из-за публикации в журнале карикатуры, на которой деспотичный турецкий  султан Абдулгамид был изображен в виде обезьяны, стоящей перед главами европейских государств. Однако по требованию широких масс Омар Фаик был освобожден через два месяца. После ареста Омар Фаика художественный оформитель журнала Шмерлинг в 37 номере за 2 октября 1907 года на обложке журнала опубликовал карикатуру, на которой священнослужители, беки и помещики подтрунивают над закованным в кандалы Омар Фаиком. Над карикатурой было написано «Омар Фаик Нейманзаде», а под ней следующие слова М.А.Сабира:

Ну что мой друг, чем обернулись твои выходки?

Твой голос, восходящий к небу,

Страдания и муки по Старшим?

Кто оказался прав, ты иль мы? 

Через несколько дней после этого в 39 номере журнала было опубликовано еще одно известное стихотворение Сабира. В этом стихотворении, намекая на преследование Омар Фаика со стороны правительства, Сабир пишет в тонкой юмористической форме:

Soldumu gülzarın, ey Faiq Neman pəsər?

Laləyi-nemanların oldumu xunin cigər?

Sinənə dəsti-qəza çəkdimi sixi-kədər?

Nərkisi-şəhlalərən jaləçəkan oldumu?

Şimdi sənə mən deyən mətləb əyan oldumu?

Söyləmədimmi sənə rahət otur heyfsən?

Çəkmə bu millət qəmin, çək özünə keyf sən!

Xana deyildir sənin, getməlisən, zeyfsən!

Eyləmədin etina qissə haman oldumu?

Şimdi sənə mən deyən mətləb əyan oldumu?

Fayidə verməz dedim etdiyin əfqan sənə,

Halına yandıqların eyləməz ehsan sənə,

Məskən olur aqibət, guşəyi-zindan sənə,

Guşəyi-zindan sənə iştə məkan oldumu?

Şimdi sənə mən deyən mətləb əyan oldumu?

Mən demədimmi sənə başda otur tac tək,

Durma müqabil, bəla tirinə amac tək,

«Dad məni tutdular» söyləmə dürrac tək,

Balü-pərin nagəhan, tirə nişan oldumu

Şimdi sənə mən deyən mətləb əyan oldumu?

Mən demədimmi sənə girmə işə canilən,

Xovf elə sallaşma çox, bəylərilən, xanilən

Olmagilən həm rəviş, məclisi-iranilən,

Məclisi-İranda bir şevkətü-şan oldumu?

Şimdi sənə mən deyən mətləb əyan oldumu?

Завял ли цветник твой, эй Фаики-Нейман?!

Подстрочный перевод:

Покрылись ли кровью маки красные в том цветнике?!

Сдавила ли грудь печалей скала?!

Испили ли росы твои пестрые нарциссы?!

Теперь ты понял суть того, что я сказал?!

Разве не говорил я тебе, сиди тихо, пожалей себя, 

Не думай о народе этом, живи в свое удовольствие,

Не твое это место, слаб ты, уйди.

Не послушал меня, возникла ли повесть в тот же час?!

Теперь ты понял суть того, что я сказал?!

Говорил  тебе нет пользы в стенаниях твоих,

За кого горел ты, не заплачут над прахом твоим.

Местом твоим будет уголок в темнице.

Уголок в темнице местом стал ли твоим?

Теперь ты понял суть того, что я сказал?!

Разве не говорил я тебе, сиди во главе по-королевски один,

Не выступай против беды ударов один,

Не проси свободы для страждущих один,

Стало сердце твое мишенью для стрел.

Теперь ты понял суть того, что я сказал?!

Разве не говорил я тебе, не берись за дело с душою,

Бойся, не связывайся с беками, ханами.

Не уподобляйся иранскому обществу,

Было ли что-либо доблестного в обществе том?

Теперь ты понял суть того, Что я сказал?!

Это стихотворение поэтично перекликалось не только с жизнью Омар Фаика, но со всем миром журнала «Молла Насреддин». Это было отражением возрожденного им национально-духовного самосознания. «Говорил  тебе, нет пользы в твоих стенаниях и за кого горел ты не заплачут над прахом твоим» — так,  в свойственной Сабиру манере, поэт хотел довести до читателя обратную мысль о том, что народ никогда не забудет своих героев, которые полностью посвящают себя служению народу, не требуя ничего взамен.  

Сабир сам был человеком с непоколебимой силой, чистой совестью и целостностью характера, поэтому Омар Фаик отвечал его идеалу. Среди стольких современников Сабир выбрал именно Омар Фаика, для того чтобы посвятить ему несколько стихотворений. Именно Омар Фаик стал его лирическим героем.

Сабир говорил, обращаясь к Омар Фаику: «Разве не говорил я тебе, сиди спокойно, пожалей себя, не думай о народе, живи в свое удовольствие», но твердо знал, что все будет с точностью до наоборот, Омар Фаик не будет сидеть спокойно, не сможет жить в свое удовольствие вдали от своего народа и не пожалеет своей жизни ради свободы своего народа. Все, что он делал, делал от всей души, за какую работу не принимался бы, выкладывался полностью. Он не любил работу сделанную наполовину, поверхностно, не выносил дилетантства и пустословия.

«Разве не говорил я тебе не берись за дело с душою, бойся, не связывайся с беками, ханами». В этих строках Сабир раскрывает характер Омар Фаика, пытается обратить внимание на то, что Фаик всегда берется за дело всем сердцем, всей душою,  и бросается в бой, не опасаясь за свою жизнь.

Несмотря на то, что после смерти Сабира ситуация в журнале «Молла Насреддин» существенно изменилась, Омар Фаик смог сохранить поэтическую характеристику, данную ему великом поэтом на протяжении всей своей дальнейшей жизни.